Андерс де ла Мотт - Сеть [Buzz]

— Сикстен — человек старой закалки, — извиняющимся тоном произнес он, когда они впервые отправились после работы выпить в баре. — Он вовсе не плохой дядька; я очень многому научился, работая с ним.

Ребекка пожала плечами.

— Пусть он будет каким угодно; просто объясни ему, что здесь я решаю, куда министр пойдет, а куда нет, — я, а не протокол министерства. Хорошо?

Берглунд отсалютовал ей своим бокалом.

— Задание понято, инспектор. Кстати, я успел сказать, что через пару недель возвращаюсь обратно в Стокгольм? — проговорил он, улыбаясь.

Отметив про себя, что ей нравится его улыбка, Ребекка вдруг поймала себя на том, что забыла позвонить домой.

А ведь начиналось его бегство более чем удачно.

Сделав первую остановку в отеле старого приятеля Хисоса в Таиланде, он некоторое время расслаблялся на пляже под пальмами, с удовольствием вспоминая, как надул всех и присвоил себе призовой фонд Игры.

Однако через пару месяцев по телу забегали мурашки.

Отдыхать в гамаке под шум волн — очень приятное занятие, особенно на словах, но заниматься этим весь остаток жизни?

Not fucking even![18]

Как Кейн из «Легенды кун-фу»,[19] он не из тех, кто способен остановиться и успокоиться.

Вместо этого Эйч Пи взял напрокат мотоцикл и несколько недель путешествовал как easy rider,[20] пока не устал от запаха выхлопных газов, постоянной тряски и навязших в зубах насекомых.

Затем он оставил позади Филиппины, Сингапур и Бали, прежде чем перебраться южнее. Эйч Пи заполнял свои дни туристическими развлечениями: сафари на крокодилов, прыжки на «тарзанке» с мостов и дайвинг с акулами.

Однако оплаченные удовольствия не вызывают кайфа, особенно после всего, что ему довелось пережить, и еще через несколько месяцев он пресытился туристическими развлечениями, снова не мог найти себе места и решил отправиться дальше.

Поначалу Эйч Пи планировал двинуться на восток, может быть, добраться до Штатов. Однако опасался, что его фиктивные документы не смогут обмануть американскую иммиграционную службу.

Паспорт — дело хорошее, а вот отпечатки пальцев подделать куда сложнее, к тому же Гейм-мастер наверняка поместил его отпечатки во все мыслимые компьютерные базы.

Перспектива провести несколько лет в роли prisonbitch[21] в алабамской тюрьме была столь неприятна, что заставила его отправить планы по завоеванию Соединенных Штатов на долгосрочную парковку.

Кроме того, эти бесконечные переезды и метания начали действовать ему на нервы. Тревожное состояние и бессонница нарастали в геометрической прогрессии.

Более или менее осознанно Эйч Пи стал двигаться на север. Сделал остановку в Индии, потратил несколько недель, покуривая травку на плантациях в Гоа, и наконец оказался здесь, на самом краю света. Fucking Neverland![22]

Дубай — отлишное место, оно вам ошень понрависса, мой дрюг! Mais bien sur![23]

Заметка на память — никогда не следовать советам французских стиляг, сколько бы они ни угощали тебя марихуаной…

Всей этой ерундой он уже сыт по горло после того, как перебрал все туристические развлекухи в Восточном полушарии, к тому же вся эта «сказочная» страна оказалась столь же настоящей, как и имя в его последнем паспорте. Размалеванный фасад, бездушная пустота без всякой связи со своей историей — или реальной жизнью…

Его новый приятель Венсан обещал его встретить, но пока не проявился. Видимо, француз и его компания остались в тумане на пляже в Гоа, в то время как он сам болтался на этом искусственном острове, как перекати-поле в VIP-исполнении. Для полноты картины не хватало только вымышленного друга.

Интересно, производит ли Армани мячи для волейбола?

Все это трижды проклятое место могло бы поспорить с Вегасом за титул чемпиона по безвкусице в супертяжелом весе.

Несколько дней назад Эйч Пи услышал, как какая-то обгоревшая на солнце семья с двумя маленькими детьми за несколько столиков от него разговаривает между собой по-шведски, и чуть было не заплакал над своей тарелкой с завтраком. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, в чем дело.

Проклятье, как хочется домой!

Он так соскучился по Швеции, Стокгольму, району Сёдер; по сестре, по Манге и Лосю, по хоровой музыке в Скансене, по стокгольмскому метро и всему остальному…

Но, наверное, более всего — по самому себе.

Хотя у него было все, о чем мечтает среднестатистический швед: деньги, свобода, минимум ответственности, — он желал лишь одного — того, что оставалось недостижимым. Снова стать Эйч Пи. Уточнение: новым Эйч Пи, который лучше старого, в своей собственной тихой заводи.

Мысль о том, что он обречен скитаться, как сомнамбула, по всем туристическим точкам Азии, пока сам не забудет, как его зовут, вызывала у него серьезную депрессию.

Да и сам Кейн из «Легенды кун-фу» в конечном итоге не выдержал жизни вечного странника и закончил свою жизнь в шкафу отеля с веревкой от жалюзи в качестве прощального галстука.

And who can blame him?[24]

Ему требовалось что-то — хоть что-нибудь, чтобы вспомнить, кто он такой, снова почувствовать, что он живет полноценной жизнью.

Правительственный самолет приземлился в маленьком аэропорту Эль-Фашер точно по графику, и два реактивных мотора гнали в сторону встречающих машин плотные облака пыли.

Помимо ее группы министра встречал местный представитель ООН, и она успела перекинуться парой слов с их охраной.

Открылась дверь самолета, выглянул Мальмен. Ребекка подала ему знак, что все готово, он кивнул в ответ.

Спускаясь по трапу, министр международного сотрудничества улыбнулась Ребекке, узнав ее.

— Добро пожаловать в… — начала Нурмен, но между ней и министром уже втиснулся Глад.

— Добро пожаловать в Африку, госпожа министр, надеюсь, полет прошел хорошо? Позвольте отрекомендовать вам местного представителя ООН — мистер Мун, а это его заместитель — миссис Авага. Как вам известно, госпожа министр, наша первая остановка — лагерь беженцев Дали, где мы встречаемся с министром внутренних дел Судана и губернатором Дарфура. Далее мы отправимся в детский дом в Кагуро…

Ребекка отступила на пару шагов назад, придерживая дверь машины для министра — та послушно заняла свое место. Глад обошел машину и остановился в ожидании, но Ребекка проигнорировала его. Ее задача — охранять министра, Глад как-нибудь справится сам. Старый пень наверняка в состоянии самостоятельно открыть дверцу машины.

Пару минут спустя все загрузились по машинам. Министр и Глад — в первой машине позади бронетранспортера, вместе с ней и Каролиной Модин. Эсбьёрнссон, Мальмен и Йоранссон — вплотную позади них в «Ленд Крузере», остальные сопровождающие лица — в третьей машине, за рулем которой сидел местный шофер. Затем три машины ООН и еще один армейский автомобиль суданской армии. Всё по плану.

В кармане у Ребекки запищал телефон.

Они направлялись в лагерь беженцев, вокруг унылой гравиевой дороги простиралась пустынная саванна, так что она сочла возможным быстро проверить входящие сообщения. Удивительно, что здесь, в такой глуши, работала связь, впрочем, операторы связи наверняка воспринимали Африку как золотую жилу.

«Береги себя, Ребекка, мы увидимся, когда ты вернешься домой?»

Улыбнувшись, она обернулась назад. Глад и министр на заднем сиденье были погружены в дискуссию, за которой она несколько минут назад перестала следить.

Через заднее стекло Ребекка различала машины эскорта и темные силуэты пассажиров. На таком расстоянии понять, кто есть кто, не представлялось возможным.

«Посмотрим…» — написала она им, нажав на «отправить», отметила, как Модин покосилась на нее.

— Из дома, — коротко пояснила она. Та что-то пробормотала в ответ.

Ребекка проверила время и сказала в микрофон рации, расположенный на запястье:

— Осталось десять минут.

В ответ в ее наушнике раздался двойной щелчок в знак того, что Мальмен понял ее слова и что ему нечего добавить.

Отлично!

Однако ей не требовалось его одобрение. Пора привыкать к мысли, что это ее команда, ее «четыре плюс один».

Толпа народа видна была издалека.

Бронетранспортер, пыливший впереди, только что отъехал в сторону, водитель махнул им рукой, чтобы они продолжали движение, однако в отличие от ситуации накануне сейчас последний участок пути до зданий был перекрыт.

— Похоже, дальше нам не проехать, — проговорила Ребекка, и Каролина Модин кивнула.

— План меняется, — произнесла Ребекка в микрофон на запястье. — Дорога заблокирована, так что нам придется пройти последний отрезок пешком. Эсбьёрнссон и Модин, вы остаетесь у машин до получения следующего приказа, прием.